Гучков Александр Иванович (14 октября 1862 г. Москва – 14 февраля 1936 г. Париж).
        Видный общественный и политический деятель. Сын состоятельного московского купца-старообрядца; кончил курс в московском университете по историко-филологическому факультету.(Слушал лекции в Берлинском, Венском и Гейдельбергском университетах. В 1885-86 годах служил в лейб-гвардии. С 1888 года неоднократно избирался почетным мировым судьей, был членом Московской городской управы. По словам В.И.Старцева, “еще совсем молодым человеком совершил рискованное путешествие в Тибет, посетил далай-ламу”. В 1897 году в охранной страже КВЖД, уволен за дуэль. – В.Б.Шепелева). Состоял главою крупной московской торговой фирмы и членом правлений и советов различных акционерных предприятий (Был крупным домовладельцем и промышленником, директором Московского учетного банка, членом правления компании газеты “Новое время”). Ездил в Малую Азию во время армянской резни; во время войны англичан с бурами (1899) сражался в рядах буров и был ранен довольно серьезно в ногу; (в 1900 году находился в Китае во время так называемого “боксерского восстания” против англичан, французов, японцев – В.Б.Ш.) в 1903 г. ездил в Македонию во время восстания; в 1904 – 1905 годах, в качестве уполномоченного Красного Креста, находился на театре войны с японцами; при Мукдене был взят в плен. Много лет был московским городским гласным… (По мнению В.И.Старцева, “политическая биография Г. поучительна и современна. Он один из немногих русских буржуазных деятелей, считавших своим долгом для спасения страны испробовать компромисс с исторической властью: переговоры с С.Ю.Витте и П.А. Столыпиным о возможности вхождения в коалиционное правительство, затем реальное сотрудничество между Столыпиным и Г. как председателем Государственной Думы” - В.Б.Ш.). Во время забастовочного движения осенью 1905 г. Г. на одном из земских съездов высказался очень резко против забастовки. В октябре 1905 г. Гучков был одним из главных организаторов союза 17 октября, был избран председателем его центрального комитета. Основал октябристскую газету "Голос Москвы", в которой вел упорную борьбу с кадетами… В декабре 1905 г., при обсуждении в московской городской думе вопроса о мероприятиях по поводу московского восстания, защищал образ действий генерал-губернатора Дубасова и высказывал мнение, что не следует предъявлять каких бы то ни было требований к правительству, а нужно пойти ему навстречу. Отстаивая необходимость либеральных мер, Г. в то же время на съезде Союза 17 октября в феврале 1906 г. защищал резолюцию, в которой между прочим сказано: "исключительные случаи требуют исключительных мер; на революционные насилия, на вооруженное восстание правительство обязано ответить энергичным подавлением; оно может даже ввести военное положение". (В конце августа 1906 года Г. открыто приветствует введение Столыпиным военно-полевых судов, явно скандализируя либеральную общественность – В.Б.Ш.).
        В письме в редакцию "Нового Времени", напечатанном 10 октября 1906 г., Г., не оправдывая безусловно роспуска Первой Думы, настаивал на том, что это не знаменует поворота правительства в сторону реакции, и что программа правительства, в общем, либеральна. Не имея возможности при действии избирательного закона 1905 г. попасть в Государственную Думу в Москве, Г. в конце 1906 г. для приобретения ценза взял в аренду мукомольную мельницу в Каширском уезде, Тульской губернии, но ценз этот был опротестован губернатором, и во Вторую Думу Г. не попал. В мае 1907 г. он избран представителями промышленности и торговли членом Государственного совета, но в октябре 1907 г. отказался от этого звания, предпочитая выставить свою кандидатуру в Третью Государственную Думу, куда и был избран по первой городской курии города Москвы. В Государственной Думе, как лидер партии октябристов, он сразу занял очень видное положение. Почти все время он был членом комиссий государственной обороны (в ней он до 1910 г. был председателем), бюджетной и ряда других, причем от участия в первой он не отказался даже в то время, когда был председателем Государственной Думы. В рядах партии октябристов он занимал место скорее на правом фланге, хотя группа Гололобова (см.) обвиняла его в скрытом кадетизме. С П. А. Столыпиным он сохранял близкие отношения (Г. внес свой вклад в усмирение России после первой русской революции, содействовал установлению политической стабильности, а в целом обеспечивал правительству Столыпина, как председатель Третьей Государственной Думы, устойчивое большинство в российском “парламенте”, и, по определению В.И.Старцева, своим личным влиянием помогал укреплению Третьеиюньского режима – В.Б.Ш.)… Однако, он отстаивал свободу старообрядцев, возражал против новых кредитов на постройку броненосцев. Его думская деятельность вызывала его на постоянные конфликты с другими депутатами; он вызвал на дуэль Милюкова (дуэль не состоялась), оскорбил графа Уварова и отказался от вызова на третейский суд, после чего Уваров вызвал его на дуэль (1909); Г. легко ранил Уварова и был приговорен к заключению в крепости на 4 недели, но по Высочайшему повелению отбыл только одну неделю. 8 марта 1910 г., после отказа Н. А. Хомякова от звания председателя Государственной думы, на этот пост большинством 221 голосов против 68 был избран Г. В своей благодарственной за избрание речи Г. заявил, что он "убежденный приверженец конституционно-монархического строя", что Думе придется "считаться, а может быть и сосчитаться с Государственным Советом" и обещал охранять "ту независимость слова, свободу критики, с которыми связана трибуна" Государственной Думы. В качестве председателя он допускал более широкую свободу слова, чем его предшественник Хомяков и преемник Родзянко; однако, его терпимость по адресу “правых” была значительнее, чем по адресу “левых”. Наибольшее недовольство последних вызвало то, что он дозволил депутату Образцову клеветать на студентов и курсисток, бездоказательно рассказывая о каких-то афинских вечерах и т. п. Однако, “правые” тоже нередко протестовали против его терпимости по адресу “левых”. "Сосчитаться" с Государственным Советом ему не пришлось, и он даже ничем не проявил серьезности этого своего намерения. После того, как в марте 1911 г. были прерваны на три дня заседания Государственной Думы и Государственного совета для проведения, в порядке статьи 87 основного закона, законопроекта о земстве в западных губерниях, Г. в виде протеста сложил с себя полномочия председателя и вновь стал рядовым депутатом. На выборах в IV думу в 1912 г. он выбран не был. В 1912 г. избран гласным Санкт-петербургской городской думы.
Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Мультимедийное издание. Electrotech Multimedia. 1998.

        С 1912 года – действительный статский советник. Уже в 1913 году увидел признаки надвигающегося революционного кризиса, поставив, фактически, крест на самодержавии, на прежних своих надеждах относительно возможной модернизационной эволюции старого режима. Призвал представителей умеренных политических кругов России перейти в оппозицию правительству и царской семье, дабы к моменту неизбежного падения царизма, не выпустить из рук контроль над формированием новой власти.
        С начала первой мировой войны – уполномоченный Российского общества Красного Креста на фронте. В июле 1915 года возглавил Центральный военно-промышленный комитет, затем – вопреки давлению царской семьи – избирается членом Государственного Совета. Осенью 1916 года, по свидетельству самого Г., он становится центральной фигурой группы, планировавшей дворцовый переворот, в результате которого, как подчеркивал Александр Иванович, “государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику”. В состав группы входили как инициаторы, кроме Г., Н.В.Некрасов, М.И.Терещенко и князь Вяземский. До Февральской революции Г. пришлось вступить в прямой конфликт с властями в связи с арестом руководителей Рабочей группы при Центральном военно-промышленном комитете. В дни Февральского взрыва Г. тесно сотрудничал с Временным комитетом Государственной Думы. Вечером 2 марта вместе с В.В.Шульгиным принял от Николая Второго манифест об отречении. 3 марта поддержал П.Н.Милюкова в стремлении убедить великого князя Михаила Александровича принять престол. Будучи убежденным конституционным монархистом, уже в эмиграции пытаясь ответить на вопрос, все ли варианты были использованы для сохранения монархии и для благоприятного исхода революции, признавал сверхпроблематичность последнего и обращал внимание на ненадежность – нелегитимность статуса Временного правительства, поскольку оно осталось без какой-либо санкции сверху после отречения Михаила. Со 2 марта по 30 апреля являлся военным и морским министром первого состава Временного правительства, отказавшись при этом от министерского оклада (15 тыс. руб.) и представительских средств (12 тыс. руб.). Пытался противодействовать деятельности Петроградского Совета, в частности – реализации знаменитого Приказа №1. Тем не менее, своими приказами Г. заменил понятие “нижний чин” на “солдат”, отменил титулование в армии, потребовал при обращении к солдатам и матросам говорить “Вы”, разрешил военнослужащим участвовать в политических организациях. 6 марта создал комиссию, которая разработала положение о войсковых комитетах, утвержденное военным и морским министром. В результате в ротах, полках и армиях вводились выборные солдатско-офицерские комитеты с ограниченными правами, что вызвало серьезную негативную реакцию военного командования. Гучков провел смену значительной части высшего командного состава армии: восьми главнокомандующих фронтами и командующих армиями, тридцати пяти командующих корпусами, семидесяти пяти начальников дивизий. Был сторонником войны до “победного конца”, хотя и не поддерживал открыто территориальных притязаний. Высказывался за отмену национальных, вероисповедных, сословных и политических ограничений при производстве в офицеры. Ввел 8-часовой рабочий день на оборонных предприятиях, разрешив рабочим этих предприятий избирать заводские комитеты на основе “четыреххвостки”. Считал, что “революция – тяжелое бедствие для государства”, и теперь основная задача – “загнать толпу на место”. Был сторонником установки “дать бой Советам”, хотя четко осознавал в марте, что Временное правительство существует и действует постольку, поскольку это ему позволяет Петросовет. Для борьбы с революционной демократией в столице предлагал назначить на должность главнокомандующего войсками Петроградского военного округа генерала Л.Г.Корнилова. С ведома Г. в апреле в частях округа начали формироваться особые подразделения из особо надежных войск “для обеспечения существующего государственного строя. 20 апреля на объединенном заседании Временного правительства, исполкомов Государственной Думы и Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов (созванного в связи с разразившимся кризисом правительства) заявил: “Отечество в опасности”, а главная причина того – “в потоке пацифистских идей”, причем одолеть эту угрозу возможно лишь с помощью Петросовета. Известно, что в дни Апрельского кризиса в окружении Г. обсуждались планы военного заговора с целью ликвидации системы двоевластия в пользу диктатуры. В ночь на 30 апреля Г. подал заявление об отставке, заявив, что не может больше разделять ответственность “за тот тяжкий грех, который творится в отношении Родины”. Настаивал, что следование формуле “постольку-поскольку” делает развал правительственной власти неизбежным, публично заявлял, что “Россия идет к катастрофе”, причем он сам в сложившейся ситуации “не видит просвета”. В мае стал одним из учредителей “Общества экономического возрождения России”, средства которого предполагалось использовать для “установления сильной безответственной буржуазной власти диктаторского типа”. Позднее Г. признавал: “… мы решили собираемые нами крупные средства целиком передать в распоряжение генерала Корнилова для организации вооруженной борьбы против Совета рабочих и солдатских депутатов Летом, вместе с М.В.Родзянко основал Либеральную республиканскую партию. Был сторонником программы генерала Корнилова, 14 августа выступил на Государственном совещании в Москве, назвав причиной экономического хаоса и бессилия власти серьезное влияние на все процессы общественной жизни со стороны русской революционной демократии с ее социалистической идеологией. После поражения генерала Корнилова, был арестован (31 августа), однако сразу же освобожден приказом А.Ф.Керенского. В октябре перебрался на Северный Кавказ, одним из первых русских предпринимателей передал генералу М.В.Алексееву крупную сумму денег на формирование добровольческой армии.
        В начале 1919 года командующий “Вооруженными силами Юга России” генерал А.И.Деникин поручил Г. возглавить миссию в Западную Европу, для переговоров с лидерами стран Антанты о поддержке белых армий. Любопытно, что сам Г. в январе 1919 года писал: “Добровольческая армия … не в состоянии выйти из существующих рамок офицерской, буржуазной, интеллигентской войсковой части и стать народной армией… основная причина этого … народные массы юга России не переболели еще большевизмом и не созрели путем страданий для сознательной борьбы с ним не на живот, а на смерть”.
        По словам А.Н. Боханова, “в течение 1919 и 1920 годов А.И.Гучков с удивительной энергией и упорством метался по всей Европе, пытаясь сделать невероятное: обеспечить успех исторически проигранному делу”, обращая внимание союзников на то, что “гибель … России или хроническое продолжение … хаоса, который господствует на ее территории, неизбежно поведет за собой гибель и хаос для ее … соседей. В эмиграции обосновался в Париже. Ни к какой политической группировке не примыкал, хотя играл заметную роль в жизни русского Зарубежья. Монархическая часть последнего усматривала в Г. одного из главных виновников гибели царской России, обвинения и оскорбления подобного рода сыпались на А.И. со всех сторон, дело доходило даже до “оскорбления действием”, хотя до конца дней своих Г. заявлял: “… я не могу мыслить себе Россию успокоенной, возрожденной, вернувшейся к труду под иной сенью, как под сенью монархии…”. После смерти В.И.Ленина очень надеялся на кризис Советской России, подчеркивал: “Эх, ежели бы подтолкнуть сейчас события в России! Покатилось бы!”. Как свидетельствует А.Н.Боханов, “горьким разочарованием для А.И.Гучкова был образ жизни и настроение мыслей единственной и горячо любимой дочери Веры… проявлявшей с юности большой интерес к леворадикальным идеям… приверженность которым она сохраняла и в эмиграции, публично восхваляла Октябрьскую революцию в России, превозносила роль и значение И.В.Сталина, была замужем за английским коммунистом Р.Трэйлом.