14 октября 1998 г. на заседании Центра экономической истории исторического факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова состоялось обсуждение итогов XII Международного конгресса экономической истории, проходившего в Мадриде 24-28 августа 1998 г. В работе этого конгресса, собирающегося один раз в 4 года и являющегося крупнейшим форумом историков и экономистов, принимало участие около тысячи специалистов из 50 стран, в том числе 17 российских, представлявших институты РАН (Институт российской истории, Санкт-Петербургский филиал Института российской истории. Институт всеобщей истории. Институт научной информации по общественным наукам, Институт мировой экономики и международных отношений) и исторический факультет МГУ. Выступления участников конгресса и были в центре внимания участников настоящего "круглого стола". Его материалы публикуются с сокращениями, продиктованными профилем нашего журнала.

Мне довелось участвовать в работе четырех последних конгрессов по экономической истории. XII конгресс проходил в целом в русле тех тенденций, которые наметились на конгрессах 80-90-х гг., однако в ходе его подготовки и проведения стало ясно, что в XXI в. организационная структура конгрессов экономической истории должна совершенствоваться. На Генеральной ассамблее Международной ассоциации экономической истории в Мадриде было принято решение о формировании комиссии по реформе.

Как и на предшествующих конгрессах, программа мадридского форума включала работу секций А, посвященных наиболее широким темам; секций В, призванных инициировать координацию исследований в тех развивающихся областях экономической истории, где работают ученые разных стран; секций С, посвященных более специальным темам, разработке новых источников или методов их анализа; секций D, на которых проводилась презентация молодыми учеными их диссертаций (отобранных предварительно исполкомом Международной ассоциации). Кроме того, программа конгресса впервые включала 5 секций Е "круглых столов". К началу работы конгресса было опубликовано 19 томов трудов секций А, В и D общим объемом более 3,5 тыс. страниц.

Чтобы составить представление об актуальных проблемах исследований в области экономической истории, следует обратиться к тематике секций А и В. Вот названия пяти секций А:

А1. Экономические последствия империй (1492-1989 гг.);

А2. Народонаселение и экономика: от голода к современному экономическому росту;

A3. Дворы монархов как экономические институты со времен средневековья;

А4. Наследие западноевропейских фискальных и денежных институтов в Новом Свете, XVII-XIX в.;

А5. Биологические жизненные стандарты и экономическое развитие: питание, здравоохранение и благосостояние в историческом аспекте.

Широкий круг проблем компаративного изучения экономических процессов и институтов прошлого обсуждался в 17 секциях В:

В 1. Гильдии, экономика и общество;

В2. Земля, труд и отношения собственности: институты урегулирования конфликтов и кооперация в историко-сравнительном аспекте;

В3. Рынки искусства, 1400-1800 гг.;

В4. Интеграция товарных рынков в истории;

В5. Аристократия, стратегии патримониального управления и экономическое развитие, 1450-1800 гг.;

В6. Финансовая история в глобальном аспекте, 1500-1808 гг.;

В7. Бизнес-сети и деловая культура;

В8. Страхование в индустриальных обществах: экономическая роль, рынок и его агенты с XVIII в. до наших дней;

В9. Финансы и становление современного капиталистического мира, 1750-1931 гг.;

В 10. Исторические критерии сравнения выпуска продукции и производительности труда;

В 11.Деиндустриализация в Европе, ХIХ-ХХ вв.;

В 12. Тенденции в неравенстве доходов в период индустриализации;

В13. Кооперативное движение в историческом аспекте: его роль, формы, экономическое, социальное и культурное влияние;

В14. Система управления железными дорогами и ее организационные структуры: влияние на экономику в целом;

В15. Становление рынка транснациональных морских перевозок с 1850 г.;

В16. Государственный долг, государственные финансы, денежное обращение и платежный баланс стран-должников, 1890-1932/1933 гг.;

В17. Микрокэономический анализ домохозяйств и рынка труда, 1880-1939 гг.

В секциях С обсуждались 63 проблемы, и это не позволяет назвать их все. Отметим лишь некоторые, вызвавшие, как нам представляется, наибольший интерес участников конгресса:

С2. Распространение информации, средства коммуникации и европейская средиземноморская торговля, X-XVII вв.;

С5. Предприниматели и предпринимательское поведение в раннее Новое время;

С15. Формы заработной платы, привилегии и индустриализация в Европе, XVII-XIX вв.;

С18. Евразийская патриархальная семья как единица производства и репродукции; ее изменение под воздействием экономических и социальных факторов;

С27. Латинская Америка и мировая экономика в ХIХ и XX. вв.: эссе по квантитативной экономической истории;

С28. История развития технологий - рынки - институты (на примере индустриальных стран Х1Х-ХХ вв.);

С34. Банки как фирмы: внутренняя организация и структура с 1850 г. до наших дней;

С41. Стохастические модели в историческом анализе бизнес-циклов и экономического роста;

С43. Экологическая история: проблемы зарождения нового синтеза;

С44. Экономическая история Второй мировой войны и ее последствий;

С48. Экономический рост и институциональные изменения в странах Восточно-Европейского блока, 1945-1989 гг.;

С50. Потребление в XX в.: экономические, культурные и гендерные аспекты;

С52. Кочевники на путях трансконтинентальной торговли (V-XVIII вв.);

С55. Мобильность человеческого капитала и региональная индустриализация в Европе: предприниматели, технические специалисты, рабочие (XVI-XX вв.);

С58. Производство хлопка как основной фактор глобального процесса индустриализации, 1660-1990 гг.;

С62. Временная городская безработица и неформальный сектор экономики в историческом аспекте.

Программа Мадридского конгресса, как и предыдущего XI Миланского (1994 г.), свидетельствовала о росте внимания историков-экономистов к более современной тематике. В обоих случаях лишь одна тема касалась античной истории. Только в 4 секциях из 90 обсуждались проблемы экономической истории средневековья, в 13 средние века рассматривались как исходный рубеж эволюции того или иного экономического процесса, длившегося несколько веков. В то же время более 30 секций на конгрессе в Мадриде рассматривали экономические процессы, происходящие до последней четверти XX в. или даже до наших дней.

Как и на Миланском конгрессе, большим вниманием пользовались процессы международной экономической интеграции, формирования мирового рынка. По-прежнему высок интерес к институциональным аспектам экономической истории. Меньший интерес был проявлен к аграрной истории, традиционным проблемам экономического роста. В то же время растет число историков-экономистов, использующих антропометрические подходы к измерению показателей уровня жизни, питания и здоровья. Появляются новые "точки роста" экономической истории, например, экологическая история (environmental history). Конгресс в Мадриде продемонстрировал впечатляющую картину интенсивного накопления эмпирического материала и совершенствования методов его анализа.

Работа секций конгресса дает пищу для размышлений о роли различных стран в развитии современных исследований по экономической истории, имеющих международное признание. Организаторами пяти секций А и 17 секций В являлись 58 ученых из 18 стран, в том числе 10 из Великобритании, по 8-из США и Франции, 5 - из Испании, по 4-из Германии и Италии, 3 - из Швеции, по 2-из Бельгии, Голландии, России, Чехии и Японии, по 1 - из Аргентины, Бразилии, Греции, Дании, Коста-Рики и Португалии. Среди почти 150 организаторов секций С - представители 34 стран, в том числе 21 из США, по 15-из Великобритании и Испании, 14-из Италии, 12-из Франции, 10-из Германии, по 6-из Швеции и Японии, 4 - из Португалии, по 3 - из Австралии, Бельгии, России и т.д. Рискуя злоупотребить цифровым материалом, приведу тем не менее еще несколько цифр, отражающих распределение по странам числа докладчиков и экспертов в секциях А и В: 97 представляли США, 55 - Францию, 52-Великобританию, 38-Испанию, 27 - Голландию, 25 - Германию, по 19 - Италию и Канаду, 18 - Бельгию, 17 - Австралию, 11 - Японию, 9 - Португалию, 8 - Россию. Еще два десятка стран были представлены небольшим (от 1 до 6) числом докладчиков и экспертов. И, наконец, в секции D ("молодые доктора") была представлена 21 работа, в том числе 6 из США, 3 - из Германии и т.д. (Россия здесь представлена не была).

Увы, количественный "срез" конгресса показывает весьма скромную роль российских историков в развитии современных направлений экономической истории. Это наблюдение согласуется с высказанным в 1995 г. В.И. Бовыкиным мнением о незначительном вкладе отечественных специалистов в работу последних конгрессов экономической истории. Проведенные мною после XI (Миланского) конгресса аналогичные подсчеты обнаружили практически совпадающие значения показателей активности нашей историко-экономической науки на двух последних конгрессах. В работах В.И. Бовыкина уже проанализированы причины сложившегося положения, и мне хотелось бы добавить лишь несколько слов по этому поводу.

Конечно, потенциал нашей историко-экономической науки выше, чем ее представительство на конгрессах экономической истории. Однако секции этих конгрессов ориентированы на обсуждение работ, выполненных с позиций компаративного подхода; интерес вызывают доклады, в которых отражается поиск новых методических и теоретических путей к изучению эволюции тех или иных процессов экономического развития. Далеко не всякое исследование удовлетворяет этим требованиям. На секциях конгресса доминирует, на мои взгляд, аналитический жанр, ориентированный на выявление факторов, определяющих характер изучаемых процессов, объяснение причин их изменения, проверку соответствующих гипотез. Работы, выполненные в этом жанре, отличаются сочетанием теоретическое подхода, тщательного анализа имеющихся источниковых данных и интерпретации результатов.

Моя основная задача на Конгрессе была связана с организацией работы секции В 12 "Тенденции в неравенстве доходов в период индустриализация (вторым организатором этой секции был профессор П. Линдерт из Калифорнийского университета). Я выступал также в качестве одного из трех докладчиков в секции ЕЗ ("Интернет и экономическая история"). Кроме того, мне удалось участвовать в работе секций В4, В 10, В 17 и А5. Для всех указанных секций были характерны свежая постановка проблем, появление новых имен, а в ряде случаев и нового исследовательского инструментария.

Секция В 12 провела 4 заседания, на которых выступили докладчики из 8 стран (всего в ее работе участвовало более 60 ученых). Большой интерес вызвал доклад одного из наиболее известных экономических историков Дж. Вилльямсона (Гарвардский университет). Доклад был посвящен воздействию процессов глобализации на уровень и характер неравенства в прошлом и настоящем. Большинство выступавших затронули известную гипотезу о "кривой Кузнеца", с помощью которой обычно описывают динамику показателей неравенства населения в период индустриализации. В докладах содержались интересные подходы к измерению неравенства в оплате труда, доходах, размере имущества. Успех этой секции определяется компаративным ракурсом большинства представленных докладов, возможностью сопоставления динамики процесса по данным различных стран, а также рабочими контактами ее участников в предшествующие годы. Здесь можно говорить об усилении позиций в этой области экономической истории европейских специалистов, хотя роль американских экономических историков по-прежнему высока. Один из позитивных итогов работы секции - предложение профессора Я. ван Зандена (Утрехтский университет, Голландия) опубликовать доклады секции в виде специального выпуска журнала "International Labor", редактором которого он является. Отметим, кстати, что Я. ван Занден был избран на этом конгрессе генеральным секретарем Международной ассоциации экономической истории (МАЭИ).

Весьма интересной была работа "круглого стола" ЕЗ, посвященного развитию электронных коммуникаций в области историко-экономических исследований и образования. Ее организатор профессор С. Вилльямсон (США) сделал содержательный доклад, насыщенный конкретными данными об интенсивности обмена профессиональной информацией по каналам Интернета среди экономических историков. Так, общее число подписчиков "электронных бюллетеней" и телеконференций в этой профессиональной области превышает 3500. Ежедневно более 16 тыс. сообщений распределяются между ними с сервера Университета Майами. Этот сервер предоставляет пользователям и доступ к 36 базам данных по экономической истории США. Без сомнения, роль Интернета в информационном обеспечении исследовательских и образовательных программ по экономической истории будет в ближайшее время возрастать.

На мой взгляд, очень интересным был доклад на открытии конгресса, сделанный Нобелевским лауреатом Д. Нортом, который дал впечатляющий обзор тенденций развития исследований по экономической истории, сделав акцент на необходимости более тесного ее контакта с "соседними" социальными науками - социологией, политологией и т.д., учете взаимодействия экономических процессов с социальными, политическими и демографическими. Думается, что в проблематике следующего, XIII конгресса, который состоится в 2002 г. в Буэнос-Айресе под руководством нового президента МАЭИ профессора Роберто Конде, следует больше внимания уделить роли человека в производственном процессе в различные

исторические эпохи, новым аспектам в изучении рынка труда в истории. Следует усилить присутствие российской школы экономической истории на конгрессах МАЭИ как на уровне организаторов секций, так и на уровне "ключевых" докладчиков. Исходя из оценки потенциала наших исследований в этой области (с поправкой на "конвертируемость" отечественных работ), можно было бы рассчитывать на наше участие в организации одной из секций А, 3-4 секций В и 5-6 секций С. Наших докладчиков в секциях А и В могло бы быть 15-20 (это около 5% от их общего числа в этих секциях). Основания для этого умеренно-оптимистического прогноза есть, так как в последние годы в ряде научных центров страны возникли новые исследовательские группы, семинары, периодические издания, ориентированные на развитие исследований по экономической истории. В 1999 г. в издательстве РОССПЭН выйдут в свет два тома ежегодника "Экономическая история", подготовленные Центром экономической истории при историческом факультете МГУ.

Тема секции В4, в работе которой я участвовала, - "Интеграция товарных рынков в истории". Эта проблематика, относящаяся к интеграции рынка, всегда привлекала специалистов. Причина постоянного интереса к ней заключается, в частности, в ее связи с фундаментальными проблемами экономической истории - вопросами экономического роста. Действительно, возможности разделения труда, т.е. возможности перехода к более эффективной экономике, зависят от появления и расширения рынка. Следовательно, интеграцию рынка можно рассматривать как один из важнейших факторов экономического роста. Новым импульсом к разработке этой тематики послужил IX Международный конгресс экономической истории в Берне (1986 г.). Одна из секций А этого конгресса была посвящена теме "Появление мировой экономики. 1500-1914 гг.". Научная дискуссия о мировой экономике, о возникновении центра и периферии, об их взаимоотношении спровоцировала дискуссию об интеграции рынка уже в новом контексте. Современные концепции науки - глобализация и конвергенция - поддерживают интерес историков к исследованию интеграции рынков.

Вообще говоря, в ходе исторического развития процессы интеграции затрагивают как товарные рынки, так и рынки факторов производства. Работа секции Мадридского конгресса была сосредоточена, главным образом, на анализе товарных рынков. Интеграция рынков может быть исследована в национальном или интернациональном контексте. Может рассматриваться рынок одного товара или более агрегированный уровень. Под этим углом зрения доклады в секции делятся на три группы. В трех докладах анализировались национальные рынки, в пяти рассматривались рынки международные, остальные доклады несколько выходили за рамки изучения только товарных рынков и были посвящены и проблемам конвергенции и дивергенции. Попытаюсь охарактеризовать их в целом и выделить наиболее общие черты первой группы, сосредоточившиеся на исследовании национальных рынков ХIII-XIX вв., были выполнены в традиционной манере, т.е. анализируют, главным образом, данные о ценах. Во второй группе докладов внимание фокусировалось на анализе однотоварного рынка в более широком международном контексте (международный рынок кофе, импорт хлеба Великобританией в конце XIX в., импорт угля Россией в конце XIX - начале XX в., экспорт Японией хлопчатобумажных товаров в конце XIX в.). Их авторы, отдавая должное анализу цен, серьезное внимание уделяют институциональным условиям, выступающим в некоторых работах на первый план. В третьей группе ставилась цель исследовать и объяснить конвергенцию или дивергенцию цен и доходов между нациями. Этот уровень исследования уже не ограничивается изучением только товарных рынков, а вплотную приближается к проблеме соотношения процессов интеграции и экономического роста. В целом работа секции была, безусловно, успешной.

Подведение итогов прошедшего международного форума наводит на размышления о месте и роли российской исторической науки в мировой. Остается актуальной задача интеграции российских ученых в мировую историческую науку. Но как добиться этого? Обычно предполагается, что российские ученые должны направить свои усилия на отдельные, наиболее перспективные именно для нас участки с тем, чтобы, используя свои сильные стороны, выйти в лидеры этих направлений. Думается, что этот лозунг является разумным и конструктивным призывом к действию, главным образом, в сфере естественных наук и в значительно меньшей степени годится для наук гуманитарных. Мне больше импонирует идея направить усилия российских историков на признание их работы мировой научной общественностью. Кстати, эти идеи не являются полярными. Разница лишь в расставленных акцентах.

К сожалению, по-видимому, не будет большим преувеличением сказать, что мировая и российская историческая наука в плане исследования экономической истории развивается почти как параллельные миры. Точки соприкосновения, безусловно, существуют, но их явно недостаточно, чтобы считать сообщество российских ученых, занимающихся экономической историей, интегрированным в мировую науку. Поэтому, с моей точки зрения, нужно заботиться о более широкомасштабном "встраивании" российских ученых в мировое сообщество.

Что следует делать в первую очередь, чтобы ускорить этот процесс? Прежде всего, российским историкам необходимо преодолевать сложившуюся изоляцию российской исторической науки от мировой, не игнорировать исследования, ведущиеся историками за рубежом, больше знать о них. На этом пути много проблем, но их нужно решать в рамках существующих исследовательских центров, таких, например, как Центр экономической истории при истфаке МГУ. Жизнь показывает, что российские исследователи способны генерировать и разрабатывать идеи на уровне мировой науки. Может быть, наибольшее взаимопонимание между ними и сообществом историков других стран уже достигнуто в тех областях, где используются количественные методы, потому что эти работы были менее идеологизированы и, соответственно, в меньшей степени испытывали на себе пагубное влияние ненаучного противостояния. Впрочем, и в этой области корни изоляции сохранились. Дело в том, что российские ученые проводили свои исследования, базируясь только на известной части экономической теории, нередко безоговорочно игнорируя все остальное. В результате основные идеи, достижения и даже терминология мировой экономической теории оставались и остаются за пределами знаний российских историков. По моему мнению, для того, чтобы интегрироваться в мировую историческую науку в сфере исследования экономической истории, необходимо знать экономическую теорию. Язык экономической теории должен стать рабочим языком для любого, кто занимается исследованием экономической истории.

Наконец, существует проблема источниковой базы исследований. Сравнение российской статистики второй половины XIX - начала XX в. со статистикой западноевропейских стран и США складывается не в пользу первой, т.е. при исследовании российской экономической истории, по крайней мере этого периода, мы часто бываем ограничены возможностями имеющихся в нашем распоряжении источников. Кстати говоря, "опасность подражания западным исследованиям" в связи с этим явно преувеличена. Можно прочитать работу, разобраться в предлагаемой методике, восхититься ее доказательной силой, но для того, чтобы воспроизвести этот подход на российских данных, необходимы источники, которых мы часто не имеем. Недостатки российской статистики - не единственная причина дефицита источников у исследователя. Многие массовые источники используются только частично и еще недоступны нам в нужном объеме из-за их масштабности. Современные технологии позволяют ввести в научный оборот и сделать доступными для широкого круга историков огромные пласты материалов. Хочется надеяться, что эта очень нужная работа окажется по плечу источниковедам и архивистам, получившим современное образование.

Секция В 16 "Государственный долг, государственные финансы, денежное обращение и платежный баланс стран-должников, 1890-1932/1933 гг." была, пожалуй, наиболее представительной по числу российских участников на конгрессе. Одним из ее организаторов был выдающийся отечественный ученый профессор В.И. Бовыкин (ИРИ РАН), Именно ему, а также директору Института имени Ж.-Б.Сэя профессору А. Бродеру (Франция) принадлежала идея обсуждения в рамках международного форума экономических историков проблем государственного

долга и платежного баланса в период, предшествовавший кризису 1929-1933 гг. Особый интерес представляло сопоставление опыта России с опытом других стран, прежде всего европейских. Надо признать, что работа секции в полной мере оправдала возложенные на нее надежды. Материалы, приведенные в докладах (в секции участвовало более 20 ученых из 11 стран, в том числе России), позволяют составить достаточно полную картину происходивших в данной сфере процессов, высветить черты сходства и различия исторического опыта отдельных стран.

Представленные в секции доклады можно подразделить на две группы. Во-первых, это доклады, анализирующие ключевые проблемы исторического развития отдельных стран, связанные с состоянием государственных финансов и внешнеэкономических контактов. Следует особо выделить доклад Ю.А. Петрова (ИРИ РАН) о проблемах денежного обращения, государственного долга и платежного баланса России в период с 1880 по 1913 г. Центральное место в нем было отведено проблеме введения в России золотого стандарта, его поддержания в предвоенный период и влияния на состояние внешнеэкономических связей страны. На подготовительном коллоквиуме, состоявшемся в Париже в феврале 1997 г., доклад Ю.А. Петрова вызвал бурную дискуссию, в ходе которой выяснилось, что многие сюжеты, освещенные в докладе применительно к российскому опыту, имеют параллели в других странах. Сопоставление изложенных в этом докладе фактов с материалами иностранных исследователей, представленными на конгрессе, наглядно демонстрирует общность исторических путей России и других стран, вставших на путь "догоняющего" экономического развития, сходство возникающих здесь проблем и методов их разрешения.

Вторая группа докладов - менее многочисленная - была посвящена сравнительному анализу процессов накопления государственной задолженности (прежде всего внешней) и причин долговых кризисов в различных странах. Интересная особенность этих докладов в том, что все они были написаны в разных жанрах - от классического фактологического исследования причин и последствий долгового кризиса конца 1920- начала 1930-х гг. до эконометрического анализа теоретических гипотез, выдвинутых для объяснения динамики сальдо платежного баланса и межстрановых потоков капитала; от оценки функционирования международной финансовой системы в условиях золотого стандарта до анализа динамики долгового бремени различных стран в зависимости от характера их экспортной ориентации. Подобное многообразие дает достаточно полное представление о различных подходах к сравнительным исследованиям по проблематике секции. К сожалению, ни одно из межстрановых исследований не включало в себя материалов по России (о ней лишь вскользь упоминалось в докладе французских исследователей о динамике государственного долга в условиях золотого стандарта). Тем не менее российская тематика присутствовала на секции, поскольку время проведения конгресса совпало с пиком августовского 1998 г. финансового кризиса в нашей стране, непосредственным образом связанного с проблемой государственных финансов и долговых обязательств.

Разразившийся в России кризис подтвердил выводы, сформулированные в моем докладе применительно к оценке альтернативных стратегий решения проблемы внешней задолженности. На материалах 48 развитых и развивающихся стран в докладе было показано, что из трех возможных стратегий снижения долгового бремени - стратегии реальной девальвации национальной валюты, стратегии экспансии традиционного экспорта и стратегии реориентации внешней торговли в пользу экспорта продукции обрабатывающей промышленности - только третья позволяла обеспечить устойчивое снижение долгового бремени в период 1881-1933 гг., тогда как альтернативные стратегии в лучшем случае обеспечивали временное облегчение ситуации. В частности, стратегия экспансии традиционного экспорта - а для большинства развивающихся стран к традиционным экспортным товарам относится прежде всего сырье -действительно позволяла снизить долговое бремя в периоды высокой мировой конъюнктуры. Однако это снижение более чем компенсировалось ростом долгового бремени в периоды падения цен на мировых рынках. Мировой финансовый кризис, начавшийся в 1997 г., привел к резкому падению цен на сырьевые товары российского экспорта. Последствия этого для России оказались во многом схожими с теми, с которыми столкнулись развивающиеся страны-должники в 1929-1933 гг. Таким образом, вывод, сформулированный применительно к достаточно отдаленному во времени историческому периоду, оказался актуальным сегодня: если правительство России намерено успешно решать проблему внешнего долга, а не шествовать от дефолта к дефолту, ключевое внимание следует уделять не манипуляциям с валютными курсами и не наращиванию экспорта сырьевых ресурсов, а реориентации структуры экспорта на товары обрабатывающей промышленности, что обеспечивает повышение стабильности экспортных поступлений.

Успешное проведение секции во многом было результатом огромной работы, проведенной В.И. Бовыкиным. К сожалению. Мадридский конгресс оказался для Валерия Ивановича последним. Принимая участие в деятельности конгресса, Валерий Иванович до последних дней работал на благо развития экономической истории - науки, служению которой этот выдающийся отечественный ученый посвятил всю свою жизнь.

В зарубежной историографии активно разрабатывается проблема места и роли аристократии в экономической истории государства. Эта проблематика нашла свое отражение в работе секции В5 "Аристократия, стратегия патримониального управления и экономическое развитие, 1450-1800". К сожалению, российские исследования не были здесь представлены, поскольку в отечественной историографии пока немного работ на данную тему. Аристократия часто представлялась как паразитирующий класс, являющийся тормозом экономического развития. Исключение обычно делалось в отношении английской аристократии, экономически наваторской группы, чьи достижения привели к аграрной революции и открыли путь для быстрой индустриализации Великобритании. "Такие представления об аристократии как о паразитирующем классе определяли представления историков об экономическом росте и упадке в XIX в.", - отмечал организатор секции Р. Бреннер. Авторы докладов старались по-новому взглянуть на проблему и пересмотреть устоявшуюся точку зрения. Этот пересмотр совпадал с определенными изменениями в концепции доиндустриального экономического роста, обусловленного не только технологической революцией, но и организационными инновациями, процессами возможной интенсификации труда в крестьянском хозяйстве, ведущими к увеличению резервов крупного аристократического хозяйства. Основное внимание уделялось проблеме управления, его эффективности и роли в общественном развитии страны в различные периоды.

В секции С5 был представлен доклад автора о русской аристократии допетровского времени "Предпринимательское поведение крупного боярина середины XVII в. (на материалах вотчинного архива боярина Б.И. Морозова)". Взгляд на русское боярство был подвергнут переоценке. Тезис об упадке русской аристократии данного периода, сформировавшийся еще в XIX в. и бытовавший вплоть до середины 60-х гг. XX столетия, был пересмотрен американским исследователем Р. Крамми в вышедшей в 1983 г. книге "Аристократы и придворные: боярская элита в России, 1613-1689". Вывод о процветании русского боярства, сделанный американским исследователем, подтверждается и в моем докладе. В нем отмечалось, что русская аристократия активно приспосабливалась к новому уровню товарно-денежных отношений, развитие которых способствовало появлению нового типа землевладельца. Он осваивал более прибыльные способы хозяйствования, эффективно используя природные и людские ресурсы, которыми обладал. Оставаясь вотчинником, боярин демонстрировал новые прогрессивные черты предпринимательского поведения: значительную часть доходов он инвестировал в создание, обновление и расширение вотчинной промышленности, акцентируя внимание на создании новых прогрессивных отраслей, активно вкладывал средства в зарождавшиеся при посредничестве иностранного капитала промышленные и торговые компании.

В представленных на конгрессе исследованиях была предпринята попытка более объективно взглянуть на аристократию не как на паразитирующий класс, а как на экономически деятельную, часто прогрессивную элиту.

История финансов и банков нового и новейшего времени была представлена на конгрессе в двух секциях: "Финансы и становление современного капиталистического мира, 1750-1931" (В9) и "Банки как фирмы: внутренняя организация и структура с 1850 г. до настоящего времени" (С34). Тематика докладов первой секции была посвящена глобальным вопросам истории финансов и банковского дела ХIХ-ХХ вв., участники второй целиком сосредоточились на

микроанализе тех же проблем, главным образом на демонстрации результатов разработки новых архивных данных в области изучения банковского дела.

Основной линией в работе секции В9, организованной Ф. Коттрелом (Великобритания) и X. Райсом (Португалия), стало подведение итогов изучения истории финансов за последние 30 лет, прошедших со времени выхода в свет в 1967 г. коллективной работы под редакцией Р. Камерона "Банковское дело на ранней стадии индустриализации" при участии О. Крисп, X. Патрика, Р. Тилли и др. Главной научной заслугой этого коллектива авторов в современной западной историографии считается перенос акцентов в изучении финансовой истории с роли государства на деятельность частных финансовых институтов. Ранее в соответствии с теорией А. Гершенкрона было принято считать, что частные банки стран позднего развития капитализма, таких, например, как Россия, могли лишь поддержать промышленный рост, инициированный экономической деятельностью государства и иностранного капитала. Научный коллектив Р. Камерона реабилитировал частную банковскую систему как институт, который в разных конкретно-исторических условиях может играть самостоятельную роль в экономическом развитии страны. Этот вывод был сделан на основе глубокого историко-сравнительного изучения банковских систем Англии, Шотландии, Франции, Бельгии, Германии, России и Японии.

Начиная с 1970-х гг. развитие истории финансов и банков шло по пути проверки и дальнейшей разработки идей, выдвинутых научным коллективом Р. Камерона. Область исследований расширялась - стали изучаться другие типы кредитных учреждений и новые секторы финансового рынка.

Основные направления "посткамероновской" банковской истории стали предметом главного доклада, сделанного Р. Силлой (США). Одной из центральных проблем в этой области, по его мнению, все еще является сравнительное изучение национальных банковско-финансовых систем в рамках концепции исторического соревнования англо-американской (рыночно ориентированной) и континентальной (банковско-ориентированной) финансовых систем. В англо-американской системе основные инвестиционные потоки регулируются через рынок ценных бумаг, а банки являются узкоспециализированными институтами, сосредоточенными на отдельных видах операций и обслуживании отдельных секторов финансового рынка. В континентальной, или германской, системе, напротив, центральный субъект - это универсальный банк, берущий на себя максимум возможных финансовых функций, включая и регулирование рынка ценных бумаг. Дальнейшее развитие концепции двух банковских систем привело к появлению новой самостоятельной темы финансовой истории - изучение рынка капитала и рынка ценных бумаг.

Другой особенностью современной финансовой истории является, по мнению Р. Силлы, новое, по сравнению с 1960-1970-ми гг., соотношение макро- и микроподходов внутри этого направления. За последние примерно 15 лет произошло общее смещение акцентов с макро- на микроанализ. Однако очевидно, то эти новые черты не являются собственным завоеванием банковской истории и отражают общие особенности развития экономической истории в последние 20 лет.

Отдельной темой секции В9 была история финансов на международном уровне. Проблемы интеграции мирового финансового рынка и кредитные взаимоотношения между странами, инвестиционные потоки в эпоху золотого стандарта и эволюция рынка капитала в целом, влияние мировых кризисов на международные финансы - все эти вопросы стали предметом анализа участников конгресса.

Секция С34 по истории финансов была организована М. Коллинзом (Великобритания) и Ж. Руисом (Испания). Здесь были представлены результаты эмпирических исследований и прежде всего архивных разысканий по истории банков и банковского дела разных стран мира. Дискуссия, завязавшаяся вокруг представленных докладов, показала, что сегодня в области изучения банков существуют новые идеи и концепции. Раньше исследования в этой области сосредоточивались на изучении того, как банк аккумулирует свободные средства и куда их затем инвестирует. Теперь же историков интересует сам банк как субъект, принимающий решение об инвестиции. Другими словами, научной проблемой стали принципы выбора банком клиента, при этом вопрос сводится к тому, может ли тот или иной субъект экономики быть выгодным клиентом для банка. При таком подходе банк перестает в представлении историка быть институтом, который создается с главной целью - осуществлять инвестиции, и становится ясно, что банк делает это опосредовано, и в определенных экономических условиях его поведение может идти вразрез с интересами экономического роста.

Одной из актуальных тем, обсуждавшихся на конгрессе в Мадриде, была тема неравенства доходов, благосостояния и оплаты труда. Вопросы социального неравенства чрезвычайно важны и актуальны в любой период исторического развития. Наибольшее внимание исследователей по экономической истории, естественно, обращено к неравенству в распределении доходов как наиболее доступному для измерений параметра неравенства. Особенно интересно проследить, как возникало неравенство в доходах в период индустриального развития, какое значение оказывала индустриализация на дифференциацию оплаты труда и доходов в целом. Для исследований по истории дореволюционной индустриализации России наряду с обработкой конкретных материалов весьма важно выявление общих черт и особенностей процессов дифференциации оплаты труда в российской промышленности в международном контексте изучения данной проблемы.

Тема оплаты труда, изменений в структуре распределения доходов и эволюции рынка труда давно серьезно исследуется в экономической истории. Концом 1970-х гг. датируется капитальное исследование Дж. Вильямсона и П. Линдерта (США) о неравенстве в США и Великобритании на протяжении всего периода индустриального развития этих стран. Тогда эти исследователи подтвердили тезис о "кривой Кузнеца", высказанный как предположение еще в 1955 г., согласно которому неравенство доходов растет в период индустриального развития, а затем уменьшается, образуя в итоге перевернутую U-образную кривую динамики. Как критический разбор этой работы, так и многочисленные оригинальные разработки в области оплаты труда с того времени проводились разными исследователями постоянно. Их результаты печатались и докладывались на предыдущих конгрессах, но специальная секция по теме дифференциации доходов была впервые собрана на Мадридском конгрессе.

Вопросы, рассмотренные в секции В 12 исследователями из Австралии, Австрии, Великобритании, Германии, Голландии, Испании, России и США, можно разделить на три основные группы: 1) как измерять неравенство, какие существуют источники и методы количественного выражения неравенства доходов, какие могут возникнуть ошибки в обобщениях и измерениях; 2) какие реальные исторические результаты дали те или иные исследования, какие получены виды динамики, насколько они соответствуют друг другу; 3) каковы причины полученного изменения неравенства, что можно считать влияющими факторами и откуда берутся различия между одинаковыми процессами в разных регионах?

В секции был сделан доклад Л.И. Бородкина и Т.А. Валетова "Моделирование дифференциации оплаты труда в российской промышленности: 1880-1914 гг.", в котором большое внимание было уделено состоянию источниковой базы. В отличие от стран Америки и Западной Европы, в России не введены в научный оборот систематизированные данные о дифференциации оплаты труда промышленных рабочих с учетом уровня их квалификации, отраслевой и региональной принадлежности. Между тем центральные и местные архивы содержат немало детальных сведений такого рода по различным отраслям и хронологическим периодам. Опубликованные же сведения не представляют полного набора профессий того или иного производства и либо дают очень неполный ряд данных, либо являют собой весьма высокую степень агрегированности, так что можно лишь поверхностно оценивать разницу в оплате труда рабочих и тем более динамику этого различия. Поэтому, на наш взгляд, сейчас основная задача историков, изучающих неравенство доходов в России Х1Х-ХХ вв., - собирать данные в динамике по предприятиям различных отраслей, причем очень важен широкий, желательно полный охват профессий рабочих рассматриваемых предприятий.

На Мадридском конгрессе нами были представлены сведения о неравенстве оплаты труда на ряде заводов металлообрабатывающей отрасли Петербурга и на текстильных фабриках серпуховского товарищества мануфактур Н.Н. Коншина за 1895-1916 гг. Хотя собранные данные не претендуют на описание общей ситуации в России, можно сделать вывод о том, что значения индексов измерения неравенства значительно превышают значения тех же индексов

для западных стран, что объясняется, очевидно, дефицитом квалифицированной рабочей силы в аграрной России XIX - начала XX в. По этим данным, кстати, не прослеживается заметных изменений в динамике индексов неравенства в оплате труда промышленных рабочих дореволюционной России.

В ходе конгресса я принимал участие в работе секции С43 - "Экологическая история: проблемы зарождения нового синтеза". Подобная специальная секция была организована впервые в рамках конгресса по экономической истории. Следует отметить, что на Мадридской встрече специалистов в области экономической истории проблемам экологической истории уделялось повышенное внимание. Одна из пяти больших тем А была посвящена вопросам биологических стандартов жизни в контексте экономического развития, здоровью и самочувствию человека в исторической ретроспективе.

Участники секции рассматривали данную проблематику прежде всего как направление междисциплинарных исследований в рамках собственно исторической науки, предмет которого находится на стыке экономической истории, исторической географии, исторической демографии, истории природопользования, истории сельского хозяйства и др. Вместе с тем экологическая история - это область исследований, плодотворное изучение которой невозможно без учета и привлечения методов естественных наук (географии, биологии, почвоведения, химии и т.д.).

Организатор секции, директор Центра по изучению народонаселения университета штата Техас М. Гутман прямо поставил вопрос о необходимости синтеза ряда научных дисциплин для плодотворного изучения "экологической истории". Секция, по замыслу ее руководителей, должна была выявить круг исследователей, интересующихся данной проблематикой, поскольку в планах М. Гутмана - создание Международной ассоциации по изучению экологической истории, а также проведение регулярных встреч специалистов по этой тематике.

Центральной темой первого заседания секции явились общие методологические вопросы, предмет и методы экологической истории, ее место и роль в анализе проблем глобальной истории человечества и др. По этим сюжетам были представлены доклады ученых из Испании, США, Коста-Рики, Швеции.

На секции обсуждался ряд крупных сюжетов: 1) водные ресурсы и мировая экономическая история (доклады ученых из Японии, Швеции, Израиля, Великобритании и др.); 2) леса, лесная индустрия, восстановление лесных ресурсов и экономика лесных регионов (доклады участников из США, Швеции, Финляндии); 3) экономическая история и история сельского хозяйства (доклады представителей Канады, Испании, Индии, США).

Секция обсудила и общие теоретико-методологические проблемы экономической истории, включая такие сюжеты, как предмет экономической истории, влияние экономического роста и демографических процессов на различные экономические системы мира, экономическая история отдельных стран. Представители России участвовали в дискуссии по общим теоретическим проблемам экологической истории, а также в обсуждении вопросов истории лесного хозяйства. А.М. Красников (Саранск) выступил с сообщением "Экономика лесного хозяйства Среднего Поволжья и демографическая ситуация в регионе в 1960-1980-е годы", в котором охарактеризовал взаимосвязь демографических процессов в Среднем Поволжье с развитием ряда отраслей региона: лесного хозяйства и аграрного сектора. Автор пришел к выводу, что демографическая ситуация в значительной степени определяла характер и результаты экономического развития изучаемой территории.

На Мадридском конгрессе четверо наших историков-экономистов возглавляли работу различных тематических секций. Моей главной задачей была подготовка и организация работы секции С2 "Распространение информации, средства коммуникации и европейская и средиземноморская торговля, X-XVII века". В своем вступительном докладе я отметил междисциплинарный характер избранной темы, находящейся на стыке информатики, экономической истории,

истории средств коммуникации. Предложенные хронологические рамки анализа определены значением рассматриваемого периода, находящегося как бы между двумя информационными революциями - Х в., осуществившим переход от устной формы как основной в обмене коммерческой информацией к письменной (начало массового заключения международных торговых договоров, частных контрактов, создание архивов экономических документов и т.д.) и XVII в., завершившим создание европейской системы почтовой связи, складывание цепи ярмарочных "зон притяжения" (термин Ф. Броделя), окончательное вытеснение рукописной книги печатной и т.д. Рубежом в истории этих крайних вех является середина и вторая половина XV в., отмеченная деятельностью Иоанна Гуттенберга, открытием университетов в Западной Европе, началом эпохи трансокеанских путешествий. В докладе специально рассматривались функции таких средств связи, как деньги, международных контракты, ярмарочные пути, караванные дороги, морские и речные каналы, центры паломничества, сферы деятельности банков и др.

В ходе работы секции были заслушаны доклады ученых из Армении, Франции, Канады, Финляндии, Германии. Следующее заседание по проблеме "Коммуникации и экономика" предполагается в рамках ближайшего конгресса исторических наук в Осло в 2000 г., в программу которого включена данная тема (с хронологическим продолжением на XVII-XX вв.).

В качестве дискутанта я принимал также участие и в работе секций "Кочевники на путях трансконтинентальной торговли (V-XVIII вв.)" (С52) и "Купеческие организации и морская торговля в Северной Атлантике, 1660-1815" (С10).

На первом коллоквиуме анализировалась проблема континуитета и изменчивости направлений караванной торговли по оси Азия-Европа-Азия (основной докладчик - В. Нарбаев, Россия). В дискуссии был поднят вопрос о необходимости учета не только горизонтальных, но и вертикальных направлений торговли в средневековой Евразии - по рекам с севера на юг, а также роль таких торгово-экономических пунктов, как Астрахань, Константинополь, Самарканд на перекрестках торговых путей. Второй коллоквиум касался трансатлантической балто-скандинавской торговли периода позднего средневековья и раннего Нового времени. В дискуссии было подчеркнуто значение российской торговли в направлении Балтийского региона для расширения рыночных возможностей трансатлантической торговли в XVII-XVIII вв.

Уже сейчас необходимо думать о следующем, XIII конгрессе экономической истории, который состоится в Буэнос-Айресе через четыре года. При формировании его программы представляется продуктивным акцент на междисциплинарных проектах, отражающих анализ историко-экономического развития за определенный длительный период истории. Возможно и возвращение к старым темам, но по-новому анализируемым: так, на Мадридском конгрессе в тени оказалась аграрная проблематика, несмотря на новые статистические изыскания, позволившие пересмотреть некоторые сложившиеся стереотипы в данной отрасли.

В Мадриде не доставало и теоретических обобщений, проблематики методологического характера (в отличие от конгрессов исторических наук, где историческая теория занимает в последние годы подобающее ей место). Тематическое дробление проблематики в программе конгресса (особенно в рамках коллоквиумов секции С) приводило подчас к узкой профессиональной ориентации того или иного заседания и как результат - к малочисленности аудитории дискутантов.

За время, прошедшее после Миланского конгресса, качественно расширился книжный рынок публикаций по экономической истории, что отразилось и на характере организованной в Мадриде книжной выставки. Нам необходимо значительно активизировать работу по подготовке рецензий и обзоров, что позволит не только получать новые зарубежные издания, но и распространять информацию о них.

Любому скандинависту хорошо известно, сколь сильно развито изучение экономической истории в странах Северной Европы. Практически при всех университетах скандинавских стран и Финляндии имеются отделения экономической истории, активно издаются научные труды и, что особенно важно, выходят периодические издания в этой области знаний.

Общеизвестно, что Октябрьская революция в России и опыт строительства социализма в СССР оказали влияние на мировое развитие. Именно под влиянием Октябрьской революции в Швеции был ускорен процесс проведения демократических реформ, так называемый демократический прорыв. Да и само строительство "государства всеобщего благоденствия" и идеологическое

перевооружение социал-демократии на протяжении заканчивающегося столетия - все это ответ на вызов нашего социалистического строительства в жесткой форме советского большевизма.

Наша страна переживает эпоху перемен, и если мы хотим стать равноправным членом формирующегося постиндустриального общества, нам необходимо обратиться к историческому опыту наиболее развитых капиталистических стран, его критическому изучению и осмыслению. В этой связи особую актуальность приобретает внимательное изучение как скандинавской модели вообще, так и шведской в частности. Позволю себе напомнить, что в понятие "шведская модель" входит сотрудничество между общенациональными организациями работодателей и наемных работников, эффективная система налогообложения с высокими налогами, развитая система социального обеспечения, успешное функционирование общественного сектора. Изучение исторического опыта стран Северной Европы важно также и для понимания основных тенденций общеевропейского и общемирового развития. Экономическая история Европы не может быть изучена без знаний прошлого малых европейских стран, в том числе скандинавских и Финляндии.

Именно малым странам и было посвящено заседание секции С38 "Экономические кризисы и реструктуризация малых стран" в рамках XII международного конгресса экономической истории в Мадриде. Участники научной дискуссии предприняли попытку рассмотреть экономические кризисы не только в компаративном аспекте, но и в широком международном контексте. Это позволило выявить общие черты их экономического роста, что дало возможность изучить причины экономических кризисов в малых странах и определить стратегии, которые они разрабатывали для преодоления кризисов и реструктуризации экономики. Для подробного ознакомления с исследовательскими подходами и точками зрения участников этой секции отсылаю читателей к коллективной монографии, опубликованной к Мадридскому конгрессу.

XII Международный конгресс экономической истории состоялся на грани двух столетий, следующий будет проходить в Аргентине уже в начале XXI в. - в 2002 г. Это дает основание сделать короткий экскурс в историю создания Международной ассоциации экономической истории и организованных ею конгрессов в 11 европейских государствах и в США.

Внимание к экономической истории в системе социальных и гуманитарных наук вполне закономерно. Именно экономическая история помогает обществу активно использовать мировой и национальный опыт в познании своего настоящего и разработке прогнозов на будущее. В середине XX в. экономическая история на Западе стала занимать лидирующие позиции среди других исторических дисциплин, и, как следствие этого, встал вопрос о выделении экономической истории в самостоятельную дисциплину и создании международной организации историков-экономистов. Это было весьма своевременно, так как экономическая история, находившаяся на стыке истории, политэкономии и конкретной экономики, обещала дать новые научные разработки в теории и практике.

В 1960 г. в Стокгольме собрался XI Международный конгресс историков. На нем начала работать и секция экономической истории, которая оказалась настолько многочисленной, что некоторые виднейшие историки-экономисты предложили одновременно провести самостоятельный форум по экономической истории. Советская делегация, руководствуясь полученными "сверху" указаниями, выступила против проведения такого конгресса и создания Международной ассоциации историков-экономистов. Несмотря на это, 1 Международный конгресс историков-экономистов в Стокгольме состоялся. На нем были созданы организационные структуры и принято решение о проведении II Международного конгресса экономической истории в 1962 г. в Экс-эн-Провансе (Франция). Советской делегации, оказавшейся в изоляции, ничего не оставалось, как принять приглашение на участие в этом конгрессе.

II конгресс (уже вполне "самостоятельный") стал весьма представительным и содержательным. В нем участвовало около 500 ученых, которые заседали в 10 секциях, где было

заслушано около 100 докладов. На конгрессе была окончательно сформирована Международная ассоциация экономической истории (МАЭИ) и образована комиссия по подготовке следующего конгресса, который было намечено провести в августе 1965 г. в Мюнхене. Значительную роль в создании МАЭИ и проведении конгрессов сыграли выдающийся французский историк-экономист Ф. Бродель и известный английский историк М.М. Постан.

В ноябре 1964 г. в Национальном комитете историков СССР по настоянию А.А. Губера, М.П. Кима, В.Т. Пашуто была создана секция экономической истории и принято решение о целесообразности официально вступить в МАЭИ. По существующим в то время правилам такие вопросы окончательно решались в ЦК КПСС. В 1965 г. автор этих заметок работал в Президиуме АН СССР заместителем Главного ученого секретаря по международным научным связям. Все документы по этому вопросу из Национального комитета поступали ко мне. Так я узнал о существовании МАЭИ и проявил к ней научный интерес, поскольку занимался историей национализации промышленности в СССР, странах Восточной и Западной Европы, а также вопросами участия рабочих в управлении.

Согласие ЦК КПСС было получено, и Президиум АН СССР вновь обратился туда с предложением направить на III Международный конгресс экономической истории делегацию во главе с членом-корреспондентом АН СССР В.Т. Пашуто. Одним из членов делегации был и я. Делегация должна была внести на конгрессе предложение о проведении IV конгресса в августе 1970 г. в Ленинграде. Это поручение было очень ответственным: ведь в 1970 г. страна отмечала 100-летие со дня рождения В.И. Ленина. Поэтому проведение международного конгресса в этот период рассматривалось как важное политическое мероприятие.

За месяц до начала конгресса я уехал отдыхать в Крым и вернулся в Москву за три дня до предстоящего отъезда в Мюнхен. Здесь меня ожидал сюрприз: решение ЦК КПСС состоялось, делегации было разрешено внести предложение о проведении очередного конгресса в Ленинграде, но главой делегации утвердили меня. К этому я не был готов. Ситуация осложнилась для меня еще и тем, что В. Пашуто не оказалось в составе делегации. Настроение было не из лучших. Пришлось пригласить в Президиум АН СССР В.Т. Пашуто и сообщить о произошедшем. Чувствовал он себя неважно, естественно, был расстроен, но сохранял выдержку и достоинство. Мы беседовали около двух часов, я получил очень полезную информацию о конгрессе, его программе и возможных участниках из других стран. На следующий день встретился с другими членами делегации: членом-корреспондентом АН СССР М.П. Кимом и доктором исторических наук И.М. Дьяконовым. Они сообщили мне дополнительную информацию о предстоящем конгрессе. В этот же день выяснилось еще одно неожиданное обстоятельство - билеты на самолет для нас своевременно не были заказаны, и мы могли опоздать на конгресс. В то время прямой воздушной линии Москва-Мюнхен не существовало и следовало лететь через Вену или другую страну. Но был еще один вариант - лететь в Восточный Берлин, затем на специальном автобусе (под охраной) переехать в Западный Берлин и оттуда, по выделенному воздушному коридору над территорией ГДР (в случае нарушения которого самолеты сбивались), лететь в Мюнхен. Мы выбрали этот маршрут и добились разрешения на его использование. В Мюнхен добрались благополучно за день до открытия конгресса и сразу окунулись в его атмосферу: встретились с членами немецкого организационного комитета, а вечером были приглашены на дачу председателя оргкомитета, с которым мои коллеги по делегации были хорошо знакомы.

Одновременно с нами для участия в конгрессе прибыла туристская группа, в составе которой были известные ученые А.Г. Милейковский, В.В. Любимова и другие - всего 15 человек. Это позволило нам принять участие в работе большинства секций конгресса.

В кулуарах конгресса мы активно агитировали за проведение очередного конгресса в Ленинграде. Принятие нашего предложения осложнилось тем, что делегация США уговаривала организовать очередной конгресс в США на базе университета в Блумингтоне (штат Индиана) и обещала будущим участникам очень широкую материальную поддержку. Вопрос окончательно решался на заседании комиссии конгресса, состоящей из представителей делегаций всех стран. Тогда это было примерно 30 человек. Наше предложение о проведении следующего конгресса в Ленинграде поступило первым и имело приоритет, но и американское предложение трудно было проигнорировать. В результате было принято, с моей точки зрения, мудрое решение: одобрить оба предложения, но провести конгресс в Блумингтоне в августе 1968 г., а в Ленинграде - в августе 1970 г. В состав вновь избранного исполкома МАЭИ вошел и представлявший СССР И.М. Дьяконов.

Результаты участия советской делегации в Мюнхенском конгрессе были одобрены Президиумом АН СССР, Отделением истории и директивными инстанциями (так тогда называли ЦК КПСС). Делегацию на конгресс в Блумингтоне было поручено сформировать мне.

За неделю до отъезда на конгресс войска стран Варшавского договора были введены в Чехословакию. Разразился международный скандал, грозивший перерасти в серьезный политический кризис. Участие в конгрессе оказалось под вопросом. Однако в международном отделе ЦК нашелся умный человек (B.C. Шапошников), который решил, что неучастие в конгрессе приведет к нашей самоизоляции и сорвет проведение конгресса в Ленинграде.

В итоге конгресс прошел для нас успешно. Опасение, что мы окажемся в политической изоляции из-за событий в Чехословакии, не оправдались. Комиссия Ассоциации единогласно подтвердила принятое в Мюнхене решение о проведении очередного конгресса в Ленинграде. Это, несомненно, был политический успех. Президентом МАЭИ был избран польский ученый В. Куля (ранее он был вице-президентом). Меня избрали вице-президентом, ответственным за предстоящий конгресс. Членом исполкома стал также Г.Г. Котовский, который был очень активен на конгрессе и установил много полезных контактов (в составе исполкома он проработал 12 лет и внес большой вклад в деятельность Ассоциации).

Весь 1969 г. и первую половину 1970 г. созданный Президиумом АН СССР под моим председательством оргкомитет по подготовке к конгрессу готовился к его проведению. Интерес наших ученых к предстоящему форуму был очень высок. Была сформирована советская делегация, включавшая 500 историков-экономистов и представителей других гуманитарных дисциплин. В нее вошли ученые из большинства научных центров Российской Федерации и всех союзных республик. За подготовку научной программы отвечал Г.Г. Котовский, а основная тяжесть решения организационных вопросов легла на плечи А.А. Фурсенко, работавшего в Ленинградском отделении Института истории, и А.А. Ровнякова - начальника международного отдела ленинградских научных учреждений.

Весной 1969 г. в Ленинграде состоялось заседание исполкома МАЭИ, на котором была утверждена программа конгресса. Ее отличительной чертой стала максимальная приближенность к современности включенных в программу историко-экономических проблем. Основной доклад на пленарном заседании конгресса на тему: "В.И. Ленин и экономическая наука" был поручен мне.

В августе 1970 г. в Ленинграде состоялся V Международный конгресс экономической истории, в котором приняли участие до 1500 ученых. Конгресс открыл вступительным словом член-корреспондент АН СССР В.А. Виноградов. Затем с приветствиями выступили президент МАЭИ профессор В. Куля и вице-президент АН СССР академик А.М. Румянцев.

Программа конгресса была весьма обширной: обсуждались проблемы истории экономической мысли, занятости, денежного обращения, форм собственности, экономического планирования, методологии экономической истории, развития экономических связей и транспорта, методологии сравнительного анализа экономического развития отдельных стран и регионов в различные эпохи и т.д. На пленарных заседаниях и в секциях конгресса был организован синхронный перевод с английского, французского и немецкого языков на русский и с русского на эти языки. Это позволило расширить участие в дискуссиях членов советской делегации.

Работа конгресса, по всеобщему признанию, дала значительные научные результаты, Выявились главные направления исследований, сложились коллективы исследователей, заинтересованных в расширении научного поиска по той или иной теме. Труды конгресса в семи томах были опубликованы ИНИОН АН СССР. Возрос авторитет советских ученых - специалистов в области экономической истории.

Следующие два конгресса состоялись в Копенгагене (Дания) в 1974 г. и в Эдинбурге (Великобритания) в 1978 г. На последний конгресс я не поехал, хотя академик-секретарь отделения истории Е.М. Жуков уговаривал меня возглавить делегацию. Дело в том, что я был избран вице-президентом Международного комитета социальных наук, объединявшего 14 международных организаций, работающих в указанной области (ассоциации экономистов, социологов, политологов, географов и т.д.). Возникли новые обязанности и мне пришлось "разгружаться". Я написал письмо президенту МАЭИ профессору П. Матиасу с просьбой освободить меня от работы в исполкоме Ассоциации и избрать на мое место члена-корреспондента АН СССР И.Д. Ковальченко.

В 1982 г. состоялся конгресса Будапеште (Венгрия), но и в нем я не участвовал. За ним последовали конгрессы в Берне (Швейцария) в 1986 г. и в Лувене (Бельгия) в 1990 г. Наши делегации на этих трех конгрессах успешно возглавлял И.Д. Ковальченко, избранный в 1987 г. действительным членом АН СССР. Вместе с ним в разные сроки в состав исполкома МАЭИ входили академик РАН А.А. Фурсенко и профессор В.И. Бовыкин.

Остановлюсь на работе Х Международного конгресса экономической истории в Лувене, который, по моему мнению, после конгресса в Ленинграде был самым интересным и представительным. Конгресс вызвал значительный интерес мировой научной общественности и

громкими именами участников, и проблематикой. Своих делегатов прислали на него 57 стран. Если в предыдущем конгрессе в Берне участвовало около тысячи ученых, то в этом - полторы тысячи. Конгресс открылся приветствиями президента МАЭИ Г. ван дер Вес и представителя правительства Бельгии. С пленарным докладом "Права собственности и долги во взаимоотношениях Западной и Восточной Европы в XX в." выступил М. Кейзер - директор Института изучения России, Советского Союза и восточноевропейских стран (Оксфорд, Великобритания). Докладчик фактически не раскрыл этой темы и остановился, главным образом, на недостатках и трудностях перестройки в СССР, используя в основном материалы нашей прессы. Ответить ему на пленарном заседании было невозможно. В связи с этим Г.Г. Котовский собрал нечто вроде "круглого стола", где и был весьма критически обсужден доклад М. Кейзера.

В советскую делегацию входило 38 человек. Небольшая ее численность (по сравнению с делегациями США, Великобритании, Франции, Бельгии, Японии и других стран) не позволила охватить все секции, однако на заседаниях большинства из них советские представители или присутствовали для ознакомления с проблематикой и получения информации, или выступали и вели полемику. Контакты облегчались тем, что большинство материалов конгресса предварительно было опубликовано.

Дискуссии в секциях конгресса показали, что кропотливая источниковедческая работа по сбору количественных показателей и их введение в научный оборот способны дать мощный толчок к развитию новых фундаментальных идей, к пересмотру, казалось бы, незыблемых прежних теоретических установок. Именно эта конкретика отличает современную зарубежную экономическую историю, вернее науку об экономике прошлых столетий, и именно ее нам не хватает. В тематике последних конгрессов все отчетливее наблюдается переход от изучения отдельных тенденций и явлений к рассмотрению глобальных проблем или блоков вопросов. Если раньше ученых интересовала преимущественно экономическая история отдельных стран, то сегодня внимание переместилось на их сравнительный анализ. Подобное укрупнение исследовательских задач ведет к созданию новых научных направлений в мировой науке.

Интересна еще одна отличительная особенность конгресса в Лувене - резко возросший интерес к нему японских ученых. В предыдущих конгрессах их участие было сравнительно невелико. Видимо, это тоже наглядный показатель желания представителей высокоорганизованного и успешно развивающегося общества активно учитывать исторические успехи всех стран мира и заимствовать их положительный опыт преодоления трудностей на пути современного развития.

Президент конгресса Г. ван дер Bee в заключительном слове кратко охарактеризовал все предыдущие конгрессы, проанализировал происходящие изменения в проблематике, сформулировал новые задачи, стоящие перед историками-экономистами. Членам советской делегации было приятно услышать, что, по его мнению, одним из наиболее интересных и хорошо организованных был V Международный конгресс в Ленинграде.

* * *

Общая характеристика участия российской делегации в работе XII Международного конгресса экономической истории в Мадриде уже дана в выступлении руководителя "круглого стола" профессора Л.И. Бородкина. Считаю целесообразным сделать несколько дополнений.

По мнению академика РАН Б.В. Ананьича, конгресса Мадриде еще раз подтвердил, что МАЭИ опирается в своей работе на давно сложившиеся традиции фундаментального и разностороннего изучения истории финансов, денежного обращения, банков, явлений роста экономики и кризисов. Основное внимание в работе конгресса было уделено глобальным вопросам развития мировой экономики и финансов. Для XII конгресса было характерно более активное, чем прежде, участие исследователей из латиноамериканских стран.

Б.В. Ананьич присутствовал и принимал участие в дискуссиях на заседаниях секций A3, В9, В16, С38, С49.

Секцией A3 руководили президент Дома наук о человеке в Париже профессор М. Эмар (Франция) и профессор М. Романи (университет Бокони). Организаторы секции представили пространный доклад, отличавшийся новым подходом к изучению экономических процессов в средневековом обществе, связанных с функционированием королевского двора. Мне кажется, что в докладе и при его обсуждении не получил достаточного освещения вопрос о развитии института придворных банкиров.

Секция В9 была организована профессором Ф. Котреллом (Великобритания) и Дж. Райсом (Португалия). Активное участие в ее работе принимали ученики и последователи профессора Р. Камерона, в частности, известные специалисты по истории банков Р. Силла (США) и

P. Тилли (Германия). Секция работала в традициях, заложенных Р. Камероном, и сосредоточила свое внимание на развитии финансовых структур и финансовой элиты. С докладом о роли работ Р. Камерона и их влиянии на историографию выступил Р. Силла. Состоялась также презентация книги, изданной в память о Р. Камероне в Кэмбридже. Академики Б.В. Ананьич и А.А. Фурсенко выступали по докладу Р. Силлы. Они отметили значение двух коллективных работ по истории банков, изданных под редакцией Р. Камерона: "Банки на ранней стадии индустриализации" и "Международные банковские структуры. 1870-1914". Вторая книга была подготовлена Р. Камероном и В.И. Бовыкиным при участии А.А. Фурсенко и Б.В. Ананьича.

Р. Камерон одним из первых в западной литературе стал рассматривать российские банковские структуры как часть европейского банковского сообщества, а не в отрыве от него. Следует заметить, что, к сожалению, и поныне при рассмотрении общеевропейских явлений или процессов российской банковской системе уделяется в западной литературе мало внимания. Возможно, это объясняется тем, что западные историки-экономисты мало знакомы с российской литературой, в то время как в последние годы отечественная историография пополнилась рядом ценных работ по истории дореволюционных банков и их участия в европейских банковских консорциумах.

Секцию В 16 вели профессора В.И. Бовыкин и А. Бродер (Франция). В ней рассматривались важные вопросы государственного долга и денежного обращения. Б.В. Ананьич выступал здесь по докладу Ю.А. Петрова (Москва), посвященному России. В этом докладе в сжатой форме была дана обобщающая характеристика особенностей денежного обращения, а также специфики государственного долга дореволюционной России.

Говоря об общей атмосфере конгресса, следует подчеркнуть, что она, как и в предыдущие годы, не отличалась какой-либо политической остротой. Доклады, сообщения и дискуссии проходили в академических рамках. Только на заседании секции С44 по экономической истории Второй мировой войны германский историк в сообщении об использовании труда узников концентрационных лагерей на германских военных предприятиях выступил с неонацистских позиций. Но это сообщение не получило поддержки, а в кратком выступлении А.А. Фурсенко оно подверглось критике. На этом же заседании я выступил с анализом экономического вклада СССР в победу над гитлеровской Германией, а затем ответил на сложные вопросы участников секции. В моем выступлении говорилось, что, несмотря на все трудности военного времени и неудачи в первые месяцы войны, советская экономика выдержала все испытания и, начиная с 1942 г., стала в нарастающих размерах обеспечивать войска всей необходимой техникой. Было показано, что американская помощь по ленд-лизу имела свое значение, но не она решила исход войны, как это пытаются утверждать некоторые западные историки. Военная экономика СССР превзошла военную экономику Германии.

В ходе работы конгресса состоялось три заседания исполкома МАЭИ, в которых деятельно участвовал А.А. Фурсенко. Ассоциация экономической истории практически всегда была организацией, ориентированной на европейские исследовательские центры. Американские ученые попытались сменить эту ориентацию, добиваясь избрания генеральным секретарем МАЭИ представителя США, но сделать это им не удалось. Кроме того, впервые за всю историю Ассоциации была попытка лишить Габриэла Тортеллу - организатора конгресса - звания почетного президента (в связи с переносом конгресса из Севильи в Мадрид). Вокруг этих вопросов велись острые дебаты. А.А. Фурсенко неоднократно выступал на заседаниях Исполкома, а затем и на Генеральной ассамблее, призывая добиться принятия резолюции, одобряющей действия Г. Тортеллы, избранного в конечном итоге почетным президентом. Американским представителям удалось добиться того, что исполком, а затем и Генеральная ассамблея приняли решение о создании комитета по реформированию деятельности Ассоциации во главе с профессором Калифорнийского университета Р. Сатчем.

Президентом МАЭИ избрали Роберто Кортес Конде (Аргентина). Генеральным секретарем Ассоциации стал представитель Нидерландов Ян Луитен ван Занден.

Каким нам представляется предстоящий в 2002 г. Международный конгресс в Аргентине? Поскольку он будет происходить в начале нового века, целесообразно было бы подвести на нем итоги развития экономической истории за минувшие 100 лет. Ведь это был период, насыщенный множеством политических, социальных и экономических событий, имевших глобальное значение. Среди центральных тем я вижу, например, такую, как "Генезис форм собственности в XX в.". Проблема собственности всегда была животрепещущей для человечества и особенно это проявилось в XX столетии. Речь идет о трансформации частной собственности, о широком распространении государственной собственности, о национализации и приватизации, о появлении смешанной экономики, о новой роли кооперативной собственности, о сравнительной эффективности различных форм собственности и т.д. Естественно, встанет вопрос о влиянии

различных форм собственности на политическое развитие, на социальный прогресс, на взаимодействие между государствами. Такой круг вопросов можно рассмотреть только в нескольких секциях. Другая тема, которая напрашивается, с моей точки зрения, - это "Экономические кризисы XX века и их влияние на народы и страны". Могут быть рассмотрены и такие проблемы, как «Развитие дисциплины "экономическая история" в разных странах: основные достижения и особенности»; "Экологические последствия экономического развития"; "Демографическая история XX столетия, ее связь с экономикой" и т.д. Предложения целесообразно обсудить заблаговременно, сформулировать названия секций, определить их возможных руководителей и основных докладчиков. В исполкоме МАЭИ российских историков-экономистов представляет профессор Л.И. Бородкин, на плечи которого ложится большая ответственность.