Шульгин Василий Витальевич (1.01.1878, Киев – 13.02.1976, Владимир)
        Отец Ш. – Виталий Яковлевич Шульгин – профессор истории Киевского университета, основатель газеты “Киевлянин” (1864). О направлении этого издания можно судить по заключительной фразе передовой статьи первого номера газеты: “Это край русский, русский, русский!”. В год рождения Ш. отец скончался и мать вскоре стала женой профессора Д.И.Пихно, преподавателя политэкономии Киевского университета, продолжившего редактирование “Киевлянин”. Ш. относился к отчиму с почтением, разделял его убеждения (неограниченная власть царя, борьба с коррупцией и несправедливостью). Окончил вторую Киевскую гимназию и юридический факультет Киевского университета. Был позднее земским гласным и ведущим журналистом “Киевлянина”. Избирался депутатом Второй-Четвертой Государственных Дум от Волынской губернии, где имел триста десятин земли. Как отмечает М.Е.Голостенов, прослыл реакционером, был одним из лидеров монархической группы националистов-прогрессистов. Выделялся, вместе с тем, подчеркнуто корректными манерами, изъяснялся сдержанно, искренне, но ядовито-иронично.
        В 1908 году Ш. выступал против отмены смертной казни, активно поддерживал П.А.Столыпина, его реформы.
        Со студенческих лет занимал антисемитские позиции, однако активно боролся против еврейских погромов, полагая, что бесправие евреев развращает полицию. Во время процесса Бейлиса (сентябрь-октябрь 1913 года) обвинил прокуратуру в предвзятости и писал в “Киевлянине”: “Обвинительный акт по делу Бейлиса является не обвинением этого человека, это есть обвинение целого народа в одном из самых тяжких преступлений, это есть обвинение целой религии в одном из самых позорных суеверий”. За эту статью Ш. был приговорен к тюремному заключению (на три месяца), тираж газеты со статьей был конфискован. Ш. занимался, помимо прочего, беллетристикой (книга рассказов “Недавние дни”- Харьков, 1910; роман “В стране свобод” – Киев, 1914). Во время первой мировой войны был добровольцем, участвуя в атаке получил ранение, после чего возглавлял земский передовой перевязочно-питательный отряд. С августа 1915 года – в руководстве “Прогрессивного блока”, член Особого Совещания по обороне. В том же году – с трибуны Думы протестовал против ареста и осуждения депутатов социал-демократической фракции, считая этот незаконный акт “крупной государственной ошибкой”. В Думе сблизился, как это ни странно, с П.Н.Милюковым, М.В.Родзянко, другими “левыми”, считая необходимым “бороться с властью до тех пор, пока она не уйдет”. 27 февраля 1917 года Ш. был избран Советом старейшин Думы во Временный ее комитет. Свое отношение к революции вполне однозначно запечатлел в словах: “Пулеметов – вот чего мне хотелось”. При обсуждении кандидатур в будущее Временное правительство настаивал на необходимости включения М.В.Родзянко, причем в качестве премьера. Участвовал в известных переговорах Временного комитета Государственной Думы и исполкома Петросовета относительно вопроса о власти. Позднее вспоминал: “Я не помню, сколько часов это продолжалось. Я совершенно извелся и перестал помогать Милюкову… Остальные тоже … совершенно выдохлись. Один Милюков сидел упрямый и свежий… Против него эти трое (Н.Д.Соколов, Н.Н.Суханов, Ю.М.Стеклов – члены исполкома Совета) сидели неумолимо. Когда был решен вопрос о судьбе монархии, именно Ш. вместе с А.И.Гучковым 2 марта отправились в Псков для переговоров с царем. 3 марта в Петрограде во время известных драматических событий в квартире князей Путятиных оказался в числе тех, кто готовил и редактировал Акт об отречении Михаила Александровича. 27 апреля на торжественном заседании Государственной Думы заявил, что временное правительство находится как бы под домашним арестом, а “Ленин – это фирма… вокруг него ютится целая свора людей, которые проповедуют все, что им в голову взбредет… наш народ … с трудом разбирается в этих вещах”. 4 мая на совещании членов Государственной Думы доказывал: если агитация против союзников будет продолжаться, им придется “порвать с нами”, и, в таком случае, Англия и Франция, скорее всего, заключат мир с Германией за счет России. Тогда же, обращаясь к социалистам, заявил: “Мы предпочитаем быть нищими, но нищими в своей стране. Если вы можете нам сохранить эту страну и спасти ее, раздевайте нас, мы об этом плакать не будем”. Весной 1917 года Ш. утверждал: “Не скажу, чтобы вся Дума целиком желала революции…Но даже не желая этого, мы революцию творили … Нам от этой революции не отречься… Мы с ней спаялись и несем за это моральную ответственность”. 10 августа Ш. вошел в состав бюро Совещания общественных деятелей в Москве. 14 августа на Государственном Совещании снова высказался против отмены смертной казни, против выборных солдатско-офицерских комитетов, за “неограниченную власть”, против автономии Украины. Кроме того – явно высказал себя сторонником генерала Корнилова. Заявил: “Я хочу, чтобы вся власть… была действительно сильной”. 30 августа при очередном посещении Киева Ш. был ненадолго арестован - как редактор “Киевлянина” - по постановлению Комитета охраны революции. Газета была закрыта. В начале октября Ш. в Киеве возглавил “Русский национальный союз” и демонстративно отказался участвовать в работе Предпарламента. Монархический союз Южного берега Крыма выдвинул Ш. как кандидата в члены Учредительного собрания. 17 октября в Киеве под руководством Ш. проходил съезд русских избирателей губернии. После Октябрьской революции Ш. в Киеве была создана нелегальная организация – “Азбука” под лозунгами борьбы с большевизмом, верности союзникам и монархии”. Легально Ш. посредством “Киевлянина” боролся с украинским национальным движением, парламентаризмом и, как ни парадоксально, с Учредительным собранием. Писал, в связи с последним: “Я, нижеподписавшийся, если буду избран в Учредительное собрание… буду считать решение (его) … для себя необязательным”. В ноябре-декабре 1917 года участвовал в формировании Добровольческой армии. Был возмущен подписанием Брестского мира. После оккупации части Украины немцами открыто заявлял: “…мы немцев не звали… Мы всегда были честными противниками. И своим принципам не изменим… Немцам мы говорим открыто и прямо: мы – ваши враги. Мы можем быть вашими военнопленными, но вашими друзьями мы не будем”. С мая-июня 1918 года Шульгин сотрудничал с “Национальным центром”. В августе 1918 года вместе с генералом А.М.Драгомировым разработал “Положение об Особом совещании при Верховном руководителе Добровольческой Армии”. Позднее возглавлял Комиссию по национальным делам при Особом Совещании, кроме того редактировал газету “Россия”, боролся за монархические, националистические принципы и “чистоту белой идеи”. После гражданской войны оказался в эмиграции. В 1925-26 годах нелегально, как ему представлялось (а на деле – с полного ведома советских “компетентных органов”), побывал в России. В итоге опубликовал весьма объективные впечатления о Советской России, чем немало осложнил себе эмигрантское бытие. С 1930 годов проживал в Югославии, постепенно отошел от политической деятельности. С началом Великой Отечественной войны придерживался четко выраженных патриотических позиций. Тем не менее, в 1945 году был арестован представителями соответствующих советских органов и препровожден в Москву, где и был осужден. Освобожден только в 1956 году. Автор известных мемуарного характера работ:
        “Дни” (Белград, 1925), “1920” (София, 1921), “Три столицы” (Берлин, 1927), “Приключение князя Воронецкого” (1934).